Нюта (глава первая)

Имя для златокудрой принцессы выбралось само – Нюточке и думать не пришлось. Да и что тут думать, если при одном взгляде на нежный румянец фарфорового личика, на ясные васильковые глаза под пушистым облачком черных ресниц, сразу становится ясно: такую куклу могут звать только Ангелина. Ангел-Лина, Геля, Ангелочек. Произнесешь это имя несколько раз на разные лады, и в груди делается щекотно, а во рту сладко, как от карамельки. Конечно, Ангелина! Как же еще?

Мама сокрушенно качала головой, глядя на свою подругу, Нюточкину крестную, которая и привезла эту сказочную красавицу из далекой Германии.

– С ума сошла! Это же королева, а не кукла! Наверное, бешеных денег стоит?

– Чепуха! – отмахивалась та. – У меня что, десяток крестниц? И потом, у Анечки скоро день рождения, так неужели я с пустыми руками пожалую?

Нюта вполуха слушала разговор взрослых, зачарованно разглядывая пышный кружевной наряд (стежок к стежку!), крохотную шляпку с вуалью, белоснежные туфельки на кукольных ножках и даже – о, чудо! – прозрачный носовой платочек, спрятавшийся в складках многослойной юбки.

Вот бы с такой красавицей, да на улицу! Чтобы все ахнули. Но мама, конечно, ни за что не позволит. Наконец решилась – набрала полные легкие воздуха и едва слышно выдохнула:

– А можно, я с Ангелиной во дворе погуляю? – и тут же, стараясь опередить решительные возражения, громко и быстро затараторила:

– Я очень аккуратно, очень-очень! Честное-пречестное! Ну, пожалуйста, мамочка, разреши!

Обращалась к маме, а краем глаза умоляюще косилась в сторону крестной: «Помоги уговорить маму!» Крестная рассмеялась, взлохматила ласково мягкие Нютины кудряшки и сказала:

– Можно! – и в мамину сторону:

– Не возражай, мой подарок – мне и решать.

А на мамино робкое: «Лужи, грязь – испачкает…» так выразительно подняла бровь, что та только рукой махнула.

*****

Во дворе не было ни души, только где-то далеко гроза дома, хулиган Мишка накручивал круги на своем стареньком велосипеде, учился ездить без рук. Девочка опасливо покосилась в его сторону, но Мишка был слишком занят тренировкой и не обращал на нее никакого внимания. Тогда Нюта выбрала самую сухую аллейку, бережно опустила Ангелину на землю, взяла ее крошечные ручки в свои ладошки и принялась обучать ходьбе. Раз – шажок, два – шажок…

Она так увлеклась игрой, что не услышала шелеста гравия за спиной. Только успела увидеть стремительно промелькнувшие рыжие вихры и гнусную Мишкину ухмылку, и тут же тяжелые серые брызги из глубокой соседней лужи окатили их с куклой с головы до ног. Велосипед давно скрылся, а девочка все смотрела полными отчаяния глазами на изуродованный наряд сказочной Ангелины. Наконец кое-как доплелась до скамейки возле той самой злополучной лужи, села, крепко прижала к себе куклу и горько заплакала.

– Хочешь, превращу его в жабу? – деловито прозвучало откуда-то снизу.

Нюта от неожиданности икнула и посмотрела туда, откуда раздался голос. На краю лужи, на асфальтовом бортике сидело какое-то существо размером с мобильный телефон, не больше. Крепкие босые ножки бултыхались в воде, на тельце ладно сидело зеленое платьице с пышными воланами и мохнатой бахромой, а крохотные ручки кокетливо поправляли прическу. А прическа-то – ой, мамочки! – состояла из целой копны ужас до чего лохматых косичек в цвет платья. На макушке, венчая все это великолепие, задорно покачивалась яркая пластмассовая заколка в виде мухомора.

Нюточка, позабыв о приличиях, разглядывала это диво, широко раскрыв рот и не моргая. И только встретившись взглядом с зеленым – опять зеленым! – прищуром над острым и длинным, забавно шевелящимся, носом, отвела глаза в сторону и смущенно кашлянула.

– И чего уставилась, спрашивается? Дреды это, дреды! Али не видала? Али ты не в курсе модных тандейцев сезону? Почитай, полтора месяца ждала своей очереди в самый прештизный салон. «У Ундины» называется. Да еще через всю лесополосу топала, чтобы попасть туда! А эта… уставилась! – обиженно сопя, создание в зеленых тонах выудило из пышных воланов малюсенькое зеркальце и принялось с удовольствием разглядывать свое отражение, беспрестанно кривляясь, крутясь так и этак и приговаривая: «Хороша, ох, и хороша!»

*

Продолжение