Пестрое перо удачи

Часть 1. На лесной опушке

В одном большом лесу, где вперемешку стояли вековые дубы, стройные осинки-березки, да высокие сосны с разлапистыми елями, на опушке у старого ясеня притулился совсем маленький домик – да, и не домик с виду, а так – сторожка. В крохотной кухоньке каждое утро топилась печь, и в печную трубу летели сизые колечки ароматного дымка.

В доме жил дед Евсей, а с ним лохматый пес Фимка и белая кошка Нюська.

Дни в их маленькой избушке были похожи один на другой: просыпались рано, дед топил печь и ставил в ее пышущее жаром нутро два чугунка – с картофелинами в мундирах и кашей. Когда гречневой, а когда – рисовой или пшенной, если удавалось дойти до деревни и купить молока.

Молоко Евсей уважал. Ставил в кринке на шесток, терпеливо ждал, покуда образуется кружевная корочка, и с удовольствием поглощал. Но половину всегда оставлял на кашу, да баловал Нюську.

Молоко было лакомством, много чаще дед пил «чаи» – из брусничных, смородиновых или малиновых листьев, без заварки. Пил с рафинадом, отделяя себе из выцветшего ситцевого мешочка каждый раз по два «кирпичика» на большую жестяную кружку.

С утра до обеда, а пообедав – до вечера, Евсей ходил по лесу. Он был раньше лесником, и, уйдя на покой, никак не мог оставить любимого занятия. Часто рыбачил на озере. Правда, никогда не охотился – не охотник он был, жалел живность.

В тот день все шло, как обычно, своим чередом. Проснувшись ни свет, ни заря, под сладкое мурчание Нюськи, Евсей вышел из своей избушки на опушку. Светало. На траву медленно рассеиваясь, опускался предрассветный туман. И вдруг обычная тишина разбилась пронзительным криком.

По дальнему от избушки краю леса, во весь опор и жалобно крича, низко неслась, подпрыгивая и пытаясь взлететь, большая куропатка. А за ней – вот-вот настигнет – лисица! От неожиданности старик даже присел. А Фимка бросился через опушку наперерез рыжей плутовке.

Пес успел. Отрезал преследовательницу от жертвы и стал громко лаять, отгоняя лису в чащу. Евсей, спотыкаясь, засеменил к обиженно-жалостливо квохчущей куропатке. Птица, обессилев, широко распластала по траве крылья, одно из которых, оказавшись перекушенным, безжизненно висело.

– Эх ты, бедолага – пробормотал старый лесник и поднял почти не сопротивляющуюся птицу на руки. Так они и пошли к дому – впереди старик с раненой куропаткой, позади – большая кудлатая собака.

А за ручьем, в самой глубине леса, отряхивала ярко-рыжую шубу странная старуха со скрюченным носом.

– Ну, Евсей, погоди, старый сморчок! Наплачешься ты у меня со своей животиной! Этой охоты я тебе вовек не прощу…

*

Часть 2. Гостья

Кошка Нюська, лежавшая на пороге и сладко щурившаяся на жарком солнышке, в изумлении открыла сразу обаразноцветных глаза. Вошедший в калитку Евсей нес на руках большой пестрый, странно клокочущий ком!

Весь день дед возился в самом углу крохотного огородишки – у грядки с луком и редиской, не пошел в лес, а к вечеру соорудил «нечто» – огромную плетеную корзину, перевернутую вверх дном. Сбоку гигантского сооружения была приспособлена маленькая дверца – Евсей еле проходил внутрь, согнувшись в три погибели.

Нюське было ужасно интересно, кому же хозяин отгрохал эдакий дворец, и она, подкрадываясь на мягких лапах, все норовила сунуть внутрь корзины свой любопытный нос. Однако, пестрый ком, принесенный дедом, сливался с прутяным переплетением – никак не разглядеть, кого прячут!

Впрочем, спустя неделю, Нюська уже знала, кто там сидит и квохчет. Немного – от Фимки, а что-то, таки, разглядела. Куропатка! И  дед лечит ей крыло. Зачем – Нюська не понимала. Впрочем, птица не претендовала на ее молоко и рыбу, а потому, по мнению кошки, была абсолютно безвредной.

Прошел месяц. Куропаткино крыло стало потихоньку подживать, а сама она – высовывать голову из своего «курятника». Выставит блестящий глаз и смотрит не мигая. Потом принялась смело семенить за стариком по двору и огороду. Сначала – оттопыривая больное крыло в сторону, а скоро ее совсем нельзя было отличить от здоровой птицы… Евсей назвал приемыша Кулькой.

День шел за днем, пока не наступил тот самый – последняя суббота июня. Было жарко, а дед с утра что-то хандрил. Давненько не получал он писем от сына, последнее было аж в апреле. Переделав все утренние хозяйственные дела, он не пошел по своему обыкновению в лес, а остался в избушке. Сидел у маленького окошка, да крутил в заскорузлых пальцах дужку стареньких очков, перемотанную черной изолентой.

Евсей вглядывался в даль выцветшими глазами, словно силился что-то рассмотреть между деревьями по краю опушки. И даже не сразу услышал, как хлопнула калитка. Очнулся от своих мыслей лишь тогда, когда громко залаял Фимка, и поспешил на воздух.

По тропинке к дому шла пожилая женщина. Прямая и тонкая, будто вязальная спица. В длинном сером платье, меховой рыжей горжетке с проседью и широкополой полупрозрачной шляпе. Фимка просто захлебывался лаем и норовил ухватить длинный подол.

– Уберите пса, милейший! – обратилась сухая старушенция к Евсею. И странно подергала носом, как будто собиралась чихнуть.

Дед потащил упирающегося Фимку в сени. И не успел опомниться, как странная гостья втолкнула туда и его. Кинулся старик к двери – ан, нет, заперто! Что же делать? Евсей беспомощно закружил по маленькому домишке…

*

Часть 3.  Пушистое перо

Старуха, подперев дверь в избу снаружи, хищно оглядела двор. А, увидев плетеный птичник, стремительно бросилась к нему. Да, так быстро, что не заметила у малинового куста выгнутую дугой спину белой кошки.

Нюська ретировалась под куст еще в тот момент, когда старуха только приоткрыла калитку. Было в этой «спицеобразной» тетке что-то угрожающее, кошка почувствовала это. И теперь моментально поняла, что задумала незваная гостья!

Бочком-бочком Нюська следовала за Спицей вдоль вдавленных кирпичиков дорожки. Бабка не обращала на нее внимания, а зря – кошка изготовилась к прыжку! Но вдруг выгнула спину еще больше, подняла шерсть дыбом и зашипела! Из-под длинного серого подола отчетливо высунулся рыжий лисий хвост!

Откуда решительность взялась, но в метре от плетеного дома Кульки, Нюська бросилась под ноги дедовой обидчице! Та не сбавила шагу и со всего маху перелетела через белый пушистый клубок. Уже совсем не таясь, встала на 4 лапы, оскалила морду и пошла на кошку, забыв о главной цели своего визита – куропатке.

Нюська жалась к малиновому кусту, выгибала спину и шипела, но страх плескался в ее разноцветных – голубом и желтом – глазах. Лисица была гораздо больше и страшнее домашней кошки, самыми большими «врагами» которой до сегодняшнего дня были только жабы, иногда заглядывавшие на дедов участок.

А оскал приближался и через минуту уже навис над пригнувшейся к земле Нюськой, выставившей вперед когтистую лапку. И – о, чудо! Странный квохчущий шум ворвался в пушистые ушки, кошка открыла глаза и увидела, что на лисью морду сверху кинулся большой пестрый ком, распластавшись, чтобы закрыть рыжей разбойнице глаза.

От неожиданности лиса осела и принялась крутить головой и махать лапами, пытаясь сбить куропатку. Нюська с диким ревом бросилась на помощь. И тут в безумную какофонию звуков ворвался звонкий собачий лай – это вырвался, наконец, на свободу Фимка! Следом за псом ковылял с ухватом Евсей!

Лиса катилась до калитки кубарем. А потом неслась во весь опор к ручью, преследуемая собакой через всю опушку. А старик, не зная за кого схватиться, осматривал любимиц – не ранены ли. В руке осталось большое и пушистое серо-рябое перо Кульки. Оно так и переливалось! Дед поднялся, стал рассматривать красивое перышко на свет, да так и замер, вглядываясь в даль…

Возвращалась собака, а за ней по лесной тропинке выходили на опушку две фигуры – большая и маленькая. Сын и внук шли в гости к Евсею…

**

Хотите читать сказки, рассказы и другие новинки сразу же, после их появления? Для этого вовсе не обязательно на них подписываться! Просто перейдите по ссылке и нажмите «Да». Теперь все новинки будут отображаться в вашем браузере на странице поиска Yandex.