Нюта (глава вторая)

Начало

– Вы кто? – ошеломленно спросила Нюта.

Странное существо с сожалением убрало зеркальце, приосанилось и напыщенно произнесло:

– Кикимора я. Лужная. Аделаидой звать. А ежели ты реветь не перестанешь, боюсь, придется из лужной в морскую перекфильцираться. Подняла, понимаешь, уровень соли в моем водоеме… Как бы теперь лерхия не разыгралась, – проворчала и с отвращением лизнула палец.

Нюта не поверила своим ушам:

– Какая-какая?

– Луж-на-я! – раздельно произнесла кикимора. И добавила язвительно: – А кто потерей слуха страдает, так пущай компотом-то не умывается. А ежели умывается, то косточки из ухов-то вынимает! – и победно взглянула на Нюту: вот, мол, я какая – продвинутая и современная.

Увидев, что девочка все еще ничегошеньки не понимает, плюнула с досадой: «Эх, до чего же глупые эти люди!» и пустилась в объяснения:

– Ну, про болотных-то кикимор ты, надеюсь, слыхала, невежда? Так то родня моя! Токма мне с ими ску-у-ушна, на болоте на ихнем! А все почему? А потому как урбанистка я, да! Цивилизацию люблю – страсть! Мне никаких серьялов не надо – дай только за людями понаблюдать. Вот хочешь, расскажу тебе про Сундуковых с третьего парадного? Про тех, что сына недавно женили. Невестка там, скажу я тебе, та еще штучка! – кикимора хихикнула и радостно потерла ручки. – А то про Вострицыных послушай – ейный муж супермаркетом который год заправляет: так они, что ни зима, по Ниндонезиям с Шейселами разъезжают. Хочешь?

– Нет, не хочу! – замахала руками девочка. – Мне про это неинтересно. Вы лучше про себя. Я еще никогда кикимор не встречала.

– А что про себя? Аделаида я, стало быть. Опуккировала здешнюю лужу до теплых, значится, деньков. Повезло мне, что колдобину эту никто фасальтировать не спешит – лужа получилась знатная, почитай, в два моих роста глыбиной. А вот как солнышко пригреет, и водоем мой подсыхать начнет, так буду перебираться к сестрам в соседний лесок, они тама знатное болотце прихтизировали! До следующей, значится, весны, – сказала кикимора, и тут же, без паузы, оглушительно чихнула.

Потом еще раз. И еще. Глаза ее покраснели, из носа потекло.

– Заработала я с твоими слезами лерхию-то на свою голову! – с этими словами она ловко выкинула вперед ручку-прутик, выхватила из кружевных складок кукольного платья прозрачный платочек и смачно, с видимым удовольствием в него высморкалась. На обескураженный Нюточкин взгляд коротко ответила:

– Не боись, верну! Выстираю и верну. В лучшем виде.

Привела нос в порядок и сказала:

– Эх, разболталась я, а про дело-то и забыла. Ну так что, превратить его в жабу – паршивца этого, который тебя обидел?

Нюта вспомнила про свою беду, ахнула и опять захлюпала носом, но услышав снизу грозное: «Но-но, па-а-апрашу!», сдержалась.

А потом она представила себе лицо Мишкиной мамы, когда та узнает, что ее сын стал жабой. Эта худенькая женщина с впалыми щеками, давно забывшими про веселые ямочки, души не чаяла в противном Мишке. Соседки шептались, что она прикрывает его, как может, от кулаков Мишкиного отца, когда тот пьян. А пьян он последнее время частенько, потому что остался без работы. «Кризис! – сокрушенно качали головами соседки, – Тут и слесари не при деле остались, а уж конструктору-модельеру и вовсе некуда податься!..»

Как представила Нюта несчастную Мишкину маму, так и закричала испуганно:

– Нет-нет, не надо! Не надо в жабу!

– Тогда в кого?

– Ни в кого не надо, пусть остается так… как есть. Мишкой.

– Эх, думала, легко отделаюсь! Ан не вышло… Жалельная твоя душа! Давай тогда придумывай другое желание.

– Же-ик!-лание? – икнула Нюта.

– Же-ик!-лание! – передразнила кикимора. – Работа у нас такая – желания ваши глупые исполнять. Тех, значится, кто нас видеть и слышать могёт. Тебе вот, считай, выпал сектор «приз» – так что загадывай.

– Ик!.. Любое?

– Ик-любое, ик-любое!

Тут Нюту окончательно одолела икота. Настоящий икотный приступ разыгрался. Она судорожно думала про желание, отбрасывая вариант за вариантом, и чем напряженнее думала, тем чаще и громче икала.

Аделаида сначала посмеивалась, потом сжалилась:

– Да не тороплю я тебя! Понимаю – тут дело такое, что время требуется. Желание выбрать – это тебе не высморкаться, – при этих словах бережно развернула шифоновый платочек, полюбовалась содержимым и сложила его вновь. – Так что топай домой, отдыхай, ужинай, а после подумаешь. Пока я здесь – желание за мной, а как лужа подсохнет, тогда уж не обессудь, я исчезну. Сектор «приз» сменится тогда «банкротом», усекла?

Нюточка закивала: усекла-усекла!

– Ну, ступай домой-то, мамка заждалась, отец с работы вернулся.

Девочка послушно развернулась и, обняв куклу, направилась к дому.

– Про желание-то подумай! – сказала напоследок кикимора и нырнула в лужу. С головой.

*

Продолжение