Глеб Хвостиков и овечки, которых считают во сне

Глеб Хвостиков никак не мог заснуть. Уже и мама принесла стакан молока с печеньем, пожелала спокойной ночи и легла сама. И папа успел прийти с работы, поужинать, посмотреть новости и улечься. Давно закончились «Спокойной ночи, малыши», а сон все не шел.

Лесовичок Тюшка сегодня не появлялся. В прошлый раз они так заигрались, что перемазались, как поросята. Даже в виде совы Тюшка выглядел потрепанно. Видимо, папаня решил, что несколько дней сыну стоит отдохнуть дома. А шишка, по которой Хвостик было попробовал связаться, тут же загорелась гневным красным и сама по себе выпала из рук.

— Ну и ладно! – Глеб обиженно засопел и лег.

Не лежалось. Подушка казалась теплой, одеяло – горячим, без одеяла было холодно. И тут Хвостик вспомнил, как говорила бабушка:

— Если сон не идет, нужно закрыть глаза и считать овечек. Обязательно заснешь!

Хвостик закрыл глаза и представил овечку, маленькую, пушистую, белого цвета.

— Раз!

В комнате зашуршало. Послышался цокот. Глеб открыл глаза и так удивился, что сел на кровати. Перед ним на высоком стуле сидела, закинув ногу на ногу, белая овечка в солнечных очках. В лапках она держала журнал «Овечья мода-2012».

— Здравствуйте, — Хвостик всегда помнил о вежливости. – А Вы кто?

Овечка отложила журнал, приспустила очки. Строго спросила:

— Овец считал?

Глеб замялся, но все-таки решил ответить честно:

— Ага. Заснуть не могу.

Он никогда еще не видел, как овцы улыбаются. По правде, он и настоящих овец еще не видел.

— Я Матильда, — овца просто светилась от счастья, — знал бы ты, Хвостик, как давно меня не считали!

— Вам это нравится? – спросил Глеб.

— Это мое призвание, — отозвалась Матильда. – Мы, особые овечки, приносим людям самые сладкие, самые красивые сны, помогаем отдохнуть. Только сейчас мало кто нас считает, позабыли. Взрослые принимают снотворные порошки, а дети и не знают, что мы есть.

— Тогда что же вы делаете?

— Устроились кто кем, — Матильда поморщилась. – Пришлось выбирать профессии, в которых вряд ли кто заметил овечку, пусть даже волшебную. Ты очень удивишься, если узнаешь, сколько людей вокруг на самом деле овцы.

— А кем вы работаете? – Глеб отчаянно боролся с усталостью, ему было очень интересно.

— По-разному, одни устраиваются официантами, продавцами, другие делают карьеру в шоу-бизнесе, на телевидении. Есть даже один знакомый баран, который директором фирмы стал.

Хвостик нечаянно зевнул. Овечка тут же спохватилась:

— Совсем забыла о работе. Закрывай глаза и считай!

Глеб послушался, и с каждым счетом в комнате появлялись новые белые овечки – в строгих костюмах, в рабочей спецовке. Каждая из них обходила кровать и присоединялась к остальным. У кровати Хвостика стояла довольная Матильда.

— Десять, — прошептал Глеб. Глаза его закрылись, он задышал спокойно и размеренно. Сон окутал его большим теплым облаком.

Овечки стали разговаривать тише, постепенно они бледнели и пропадали. Последней ушла Матильда, она погладила Хвостика по голове и прошептала что-то такое, от чего мальчик заулыбался во сне.

Глеб проснулся от солнечных лучей, бивших в окно. Он хорошо отдохнул, был в отличном настроении. За завтраком быстро, без капризов, проглотил кашу, выпил чай. Очень торопился на площадку, нужно было срочно поделиться с друзьями историей, которую ему рассказала овечка.

Собираясь и поторапливая маму, Хвостик заглянул в зал – папа смотрел телевизор. На экране была ведущая, которая показалась знакомой. Глеб хихикнул, теперь он знал правду. На него смотрела и бойко вещала о моде новая знакомая, овечка Матильда.